Очередная встреча — у костра молодой парень и женщина средних лет. Поставил чайник, разговорились. Как ни странно, женщина, посмотрев на лодку, тут же проявила осведомленность: «Не та ли это «МАХ», о котором писали?»
Через полчаса к берегу приткнулась лодка с главой семейства — рыбаком. «Плохо берет», — сокрушается он, вернувшись с утренней зорьки, а сам кладет в ящик для рыбы с десяток щук килограмма по четыре. Аккуратно все прибрав, присаживается к костру и тоже интересуется: «Не та ли это лодка, что по льдам плавала?» Между тем хозяйка очага разложила снедь и пригласила к столу. Отказываться не стал, хотя до этого уже завтракал. Уйти — обидеть! А дальше пришлось и выпить рюмку коньяка. Оказалось, сегодня — день авиации. Хозяин к ней имеет прямое отношение — работает авиатехником, а я — косвенное: отец не один десяток лет жизни отдал военной авиации...
Места пошли просто великолепные. Днем воздух раскалился. Решил воспользоваться моментом и подготовиться к Братску. Зацепился за буй № 24, стоящий посередине широкого разлива, и давай стирать, мыть, купаться, наводить порядок.
Теперь, когда можно сказать, что Ангара позади, назову показавшееся мне самым красивым место: район бывшего Дубининского порога. Это ниже Братска на 44 км. Река стиснута высокими отвесными скалами, имеющими вид каменных столбов, пирамид, причудливых фигур. Если у вас развита фантазия, многое можно здесь увидеть. Деревья, вцепившись корнями в скалы, растут в самых неожиданных и самых неподходящих местах, олицетворяя могучую силу жизни. Название Ангара происходит от слова «ангар», что на местных языках, в том числе и якутском, означает ущелье. Действительно, иначе и не подумаешь, проходя между величественными берегами.
18 августа. Встреча с легендарным Братском, вписавшим яркую страницу в историю освоения Сибири. Бросаю якорь в нескольких сотнях метров от плотины — на лодочной станции поселка Энергетик. 330 км по озерной (стоячей) воде прошел за четыре дня! Это, пожалуй, рекорд моего одиночного плавания в подобных условиях за всю историю путешествий на «МАХ-4».
Последующие два дня ушли на отдых, знакомство с городом, встречи с жителями, спортивной общественностью, журналистами. Попутно отметил я свой день рождения. Вот уже много лет ежегодно встречаю его на лодке. Постарела «МАХ-4» за эти годы. Чего только не пришлось испытать ей на долгом веку!
21 августа. С 6 утра «МАХ-4» бороздит воды уже следующего — Братского моря. С вечера чувствую — заболеваю. Из носа течет, глаза слезятся, голова болит. Вот так пряники: в жару простудился. Права поговорка: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Вчера, давая интервью, похвастал, что за все годы плаваний не пользовался медикаментами. Хуже того, загружая лодку после перевозки через плотину, спрятал лекарства куда-то подальше. Однако болеть некогда, надо грести. Всегда хворь выгонял физической нагрузкой, применим то же средство и на этот раз...
Двое суток борьбы со встречным ветром и волной совершенно вылечили. Грести приспособился ночью, когда жара спадает, а ветер слабеет. Загорел, что негр. Подфартило с погодой в Сибири!
25 августа. На море и приключения — морские. Ориентиров на далеких берегах мало, а всяких заливов — бывшие долины! — множество. Обстановка с расчетом на большие суда довольно редкая. А к берегу не всюду и прижмешься — то пни из воды торчат, то плавником все забито. Одним словом, под утро шел в густом тумане и забрел куда-то «не туда».
Берег открылся не там, где полагается. Да и солнце, которому по всем законам в полдень надо быть на юге, т. е. за спиной, — что за чертовщина! — жарит слева. Да и ветер дует не так, как положено. Забеспокоился. Впереди усмотрел белый бакен, дальше за заливом поселок. Не плыву ли я обратно? Но для этого нужно было пересечь водохранилище. Если не ошибся, то за заливом должен быть красный буй. Смотрю в бинокль — не видно. Так, может быть, все правильно? На всякий случай подгребука к поселку, спрошу. Расположение солнца не дает покоя. Никакого красного буя нет. Расстроился ужасно.
Держу курс на «метеоровский» причал. У воды на бревне сидит красавица-сибирячка.
— «Метеор» подан, садитесь! — говорю жизнерадостным голосом, подавая лодку, а с языка так и рвется совсем другое, — сколько до Аталанки?
— Двадцать семь, — отвечает.
— А туда или сюда? — машу я руками в обе стороны, а сам сгораю со стыда.
— С тобой, вижу, далеко не уедешь. Тоже мне, садитесь... — смеется красавица.
— Компас отказал, часы стали, туман был, — бормочу. Сказал, однако, неправду. Компаса в это путешествие вообще не брал. Зачем он, когда берега видны?