Настраиваемся на работу ночью, но застреваем — и плотно — на Нижне-Имбатовском перекате. Встречный ветер, волна, течение сообща наваливаются на двух уставших за ночь гребцов. Бросаем якорь и на два часа валимся спать...»


1 августа. Август начался нудным дождем и частыми порывами непременно встречного ветра. Двигаемся очень медленно, то и дело останавливаемся для отдыха. Вся надежда на ночь — обычно к вечеру стихает, ночь проходит в усиленной работе.

Над нами несколько раз пролетал «АН-2» с поплавками вместо колес. И вот в Верхне-Имбатовском мы встретились — причалили к бону рядом с самолетом. С пилотами познакомились в столовой. Не знаю уж по каким признакам, но они сразу определили, что мы гребцы с той лодки, которую они видели сверху, подошли, стали с живейшим интересом расспрашивать. Получилась «пресс-конференция» — народу собралось довольно много, приходили все новые люди, надо было снова и снова отвечать на те же вопросы. Когда нас, наконец, «пожалели» и отпустили, на наших вещах лежало несколько увесистых рыбин — соленых гольцов. Никогда не думал, что в тундровых сибирских озерах водится эта дальневосточная рыба!

Меня очень заинтересовала здешняя промысловая охота. Повезло — довелось побывать в гостях у 85-летнего сибиряка, потомственного охотника. Двор полон, собак. Фасад дома украшен по карнизу несколькими парами лосиных рогов. Рога красивые, от крупного зверя с шестью-одиннадцатью отростками...

Дождь теперь не прекращается уже и ночью, монотонно постукивает по пленке. Гребем, спасаясь от воды в прорезиненном рыбацком костюме. В каюте более или менее сухо.

4 августа. Опять-таки под проливным дождем причаливаем к пос. Вахта. Задерживаться долго не собираемся. В бодром темпе делаем отметку, отправляем телеграммы, пополняем запас продуктов в магазине. Радуясь, что так хорошо и быстро все вышло, спускаемся к лодке — в ней хаос и грязь. На омытой дождем белой краске четкие отпечатки собачьих лап.

Котелка, в котором оставались остатки вкусного вчерашнего борща, нет. Нет и кое-каких продуктов, лежавших в носовой части лодки.

Как же это мы оба знали же, что собаки не прочь провести «ревизию» лодок. Леша расстроился особо. Пропал его самодельный 5-литровый котелок — очень удобный, служивший ему не один год. Но не могли же собаки утащить его далеко? Да и зачем он им? Разумеется, котелок нашелся. Борщ пришлось варить новый.

Послышался рев реактивного двигателя. Появившийся из-за а сопок пассажирский «ЯК-40» как-то неожиданно резко пошел вниз и скрылся за стеной леса. Первая мысль заставила содрогнуться — неужели катастрофа. Мы оба замерли. Нет, взрыва нет. Прошло минут сорок — другая крылатая машина совершила тот же странный маневр. Тревога исчезла, ее сменило чувство восхищения за людей, создавших работягу самолет, способный садиться и взлетать с пятачка в тайге между сопками. А каково же тут было жить без «ЯК-40» и вертолетов?

8 августа. Ночевали (естественно, под дождем) в полноводном устье Подкаменнои Тунгуски, в речном порту — у плота, подготовленного к выгрузке. Разбудил мощный звук сирены. Леша выскочил из-под пленки и обнаружил, что появился кран и наш плот начинают вытаскивать. Пришлось спешно выбирать и стартовать раньше срока.

Утро пасмурное, моросящий дождь. Берега пошли красивее. Теперь хоть будет что фотографировать. Течение стало заметно сильнее. Меняться приходится уже через час.

В 14.00 оказываемся у южной части о-ва Средний. Это значит, что до Ангары 538 км.

— Посмотри, куда пойдем, в протоку или основным руслом? — спрашивает Леша, освобождая гребное сиденье: подошло время моей «вахты» (так он называет наши гребные смены). Прикидываю. И кажется мне, что левый берег прикрыт от течения и что есть смысл нырнуть в протоку. Решение принято, берусь за весла. Сначало все идет хорошо. Потом ориентиры на берегу начинают смещаться все медленнее, а дальше еще хуже, лодку стало сносить к правому берегу Енисея. Свальное течение из протоки оказалось сильнее, чем в основном русле.