• Е. П. Смургис. Полторы тысячи полярных километров, продолжение

Перехожу сразу к радостному событию: 15 августа я не только расстался с Обской губой, которую никогда забыть не смогу, но и обогнул по чистой воде Явай.

16 августа. 1. 30; воздух +2,5°; вода +2,5°. Видимость замечательная, ветер умеренный. В 2 ночи отмеряю первые метры морского пути.

Какую ожидать погоду в ближайшие сутки — не знаю, а потому принимаю благоразумное (осторожное) решение: плыть не на северо-восток, т. е. прямо на Диксон открытым морем, а на восток. Северный ветер при этом прижмет меня к острову Олений, за сутки должно снести примерно на 30 км. Во всех случаях должен проплыть в пределах видимости Оленьего, затем иду к острову Сибирякова — через пролив Овцына, а уж от его мыса Северный до Диксона останется чуть больше суток гребли. Таков мой план перехода в Енисейский залив. По прикидке моей получается, что в Диксоне появлюсь на четвертые сутки. А там будет проще — пойду вверх вдоль правого берега. Однако это пока только план!

Берег, постоянно удаляясь, скрывается. Кругом одна вода, волны небольшие. Главное — ни льдины. Уток не видно. Редко пролетит чайка. Временами тучи разрываюся, появляется бледное солнце. Такая погода меня вполне устраивает.

За пять часов работы только с полчаса оторвал для отдыха и записей в дневнике.

На линии горизонта обозначился какой-то непонятный предмет. Долго я его разглядывал, и то, что в конце-концов усмотрел, повергло меня в состояние растерянности. Опять рушились все мои так хитро и осторожно составлен-ные планы, опять я оказывался перед полной неизвестностью. Лед!!! Злой рок, неотступно преследующий меня: за мощным торосом — нагромождение льдин, а дальше — лед движется стеной, закрывавщей всю линию горизонта. Нечего и думать, чтобы попытаться обогнуть ледовое поле с северо-запада. Это уже морской лед. Огромные льдины сомкнулись так, то врядли между ними удастся нащупать разводья. Есть только горы торошеного льда.

Остается одно: спускаться по кромке льда на юг.

Опять — пропало солнце, навалился туман. Я возвратился в, казалось бы, ушедший безвозвратно мир Обской губы. Все сначала. Где и когда будет конец этого начала? Вместо того, чтобы грести на восток, «МАХ-4», прижатый к восточному побережью Явая, идет чуть ли прямо на юг, куда-то в Гыданскую губу.

И все же — не теряю надежды на удачу: может, удастся пробиться на восток, идя вдоль материкового берега? Как бы то ни было, надо нажимать!

18 августа. Удача: за большим ледяным массивом, после узкого, казалось бы, бесперспективного прохода открывается чистое водное пространство. Неужели конец ледовой эпопеи? Поле состоит из огромных толстых льдин. Притыкаюсь носом в трещину, выбрасываю на лед якорь, вылезаю и делаю снимки, надеюсь, последнего льда.

Итак, путь через Гыданскую губу, наконец-то, приоткрылся. Прокладываю курс на восток, беру чуть севернее — с поправкой на снос. До фактории Матюй-Сале на полуострове Мамонта около 8 часов хода. Туман.

  • Е. П. Смургис. Полторы тысячи полярных километров, продолжение